Доброго дня. Если кто не знает Вам советует и консультирует — Стефания Волна. Рассказываю свой опыт и знания в юриспруденции, которого в совокупности больше 15 лет, это дает возможность дать правильные ответы, на то, что может необходимо в различных ситуациях и сейчас рассмотрим — Воспоминания участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Если в Вашем конкретном случае потребуется мгновенный ответ в своем городе или же онлайн, то, конечно же, лучше получить помощью на сайте. Или еще проще спросить в комментариях у постоянных читателей, которые ранее сталкивались с таким же вопросом.
Аttention please, данные могут быть неактуальными в момент прочтения, законы очень быстро обновляются и дополняются, поэтому ждем Вашей подписки на нас в соц. сетях, чтобы Вы были в курсе всех обновлений.
«В Иванкове нас встречали, как космонавтов»
Пока пожарные не закончили работу и опасность не миновала, Михаил Горбачев молчал, не делая никаких заявлений. Каждые полчаса ему докладывали, как у ребят продвигается работа. После официальных благодарностей их сразу же отправили в Иванков на обследование крови. Как вспоминает Георгий Нагаевский, город встречал их, как космонавтов. «Люди вытащили нас из машины и понесли на руках в больницу, вся дорога была устлана цветами. Если бы мы вовремя не откачали воду, Иванков эвакуировали бы. Уже стояли наготове автобусы, люди упаковали вещи.
Пожарный Владимир Тринос, одним из первых попавший на ЧАЭС после взрыва
— Такой печальный у вас рассказ.
— А Чернобыль — это и есть печаль. Он никому ничего хорошего не оставил. Из тех, кто был тогда со мной на станции, к счастью, все живы. Но осталась какая-то глухая обида на эту систему, которая использовала здоровых молодых людей, а потом вышвырнула. Хотя в родной части меня не забывают, всегда помогают, на праздники приглашают. А с ребятами, которые были на ЧАЭС, мы традиционно встречаемся 8 мая. Надеюсь, что в следующем году соберемся все.
Ульянов Сергей: наш Чернобыль — или мои воспоминания через призму четверти века
«Под Новый 1987 год мне вручили орден Красной Звезды»
— Когда вы ехали в Чернобыль откачивать воду, не было ли мысли отказаться?
— Нет. Тогда знали слово «надо». К тому же я просто выполнял свою работу. Сейчас молодым людям это трудно понять, потому что нет уже той давящей идеологии и у человека есть право выбора: если он осознает степень риска, то либо сразу откажется, либо пойдет на него за соответствующую плату. А тогда никому даже в голову не приходило отказаться. Для меня все было просто и ясно — это никакой не героизм, а рабочий момент. Была, конечно, психологическая нагрузка. Давила неизвестность. Но политотдел работал очень четко. Начальство приезжало «поддержать боевой дух», а потом сразу же появились публикации под заголовками: «Герои в строю», награждения, улыбки, цветы.
Услышав об аварии, понял, что рано или поздно буду там, по воинской специальности. Много читал по доступной литературе (об Инете тогда никто и не слышал, да его и не существовало). Задумался, почему в Японии люди, пережившие облучение при ядерных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки, до сих пор живы, и понял, что одна из главных причин — традиционное чаепитие с детства.
Записки ликвидатора
О машинах. Обслуживания их, как такового практически не было, если что-то ломалось, ребята брали бутылку водки, ехали на «отстойник». Охрана отстойника была из нашего полка, и снимали нужное с тех машин
Страх
Не знаю как другие взводные, но я нещадно гонял своих только за респираторы. Не дай бог кто-то выезжал в зону без «Лепестка»: тут были и маты, и угрозы. Правда, такое было только в самом начале, с теми, кто мне достался от прежнего взводного, но все быстро поняли, что это для их же блага. Уже через неделю никто из моих без респиратора не выезжал, и не обращал внимания на подшучивания от «героев» щеголявших тем, что они не боятся радиации и работают без «Лепестков».
Трагедия на ЧАЭС показала всему миру, что может произойти, если атомная энергия выходит из-под контроля. Она активизировала процесс ядерного разоружения и стала, по сути, началом конца СССР. Но ещё она продемонстрировала мировой общественности мужество и героизм простых людей разных национальностей, вставших плечом к плечу во имя спасения европейской цивилизации. Покончит жизнь самоубийством лидер Коммунистической партии Украины В. В. Щербицкий, способствующий сокрытию истинных масштабов аварии на ЧАЭС, не сможет пережить трагедию учёный В. А. Легасов, чувствуя вину научного сообщества в происшедшем. Но нечего стыдиться тем, кто навсегда останется жить в бронзе и нашей памяти. Вячеслав Кокуба на 25-летие трагедии на Украине сочинил песню «Слава Героям Чернобыля», где говорится о благодарности «тем, кто спасал от трагедии мир, тем, кто сберёг свою честь и мундир».
Четыре дня он оставался на рабочем месте, устраняя последствия Чернобыльской аварии и обеспечивая безопасную эксплуатацию первых трёх блоков АЭС. От несовместимой с жизнью дозы радиации Александр Лелеченко скончался 7 мая, уже в двухтысячных получив посмертно звание Героя Украины.
Вставшие на пути дальнейшей катастрофы
На место эвакуированных жителей, которые покидали заражённую территорию в течение недели, с первых часов аварии въезжали специалисты для работы на АЭС, воинские части. Позднее их стали называть ликвидаторами. 600 тысяч человек было привлечено к устранению последствий катастрофы после обращения Президента Горбачёва по телевидению спустя 18 дней с начала трагических событий.
«На самом деле в шахте ничего не осталось, шахта пустая. В помещениях, где было выброшено топливо, это топливо практически связано бетоном, который мы подавали туда. Этот бетон, когда мы его лили в каскадную стенку — первую, вторую, третью, четвёртую каскадную, уходил в само здание. И где были открыты двери, ещё чего-то, этот бетон пошёл в эти помещения, туда, где было взрывом выкинуто топливо, остатки топлива. И получилось — как в булке изюм, так в нашем бетоне зафиксировались, так сказать, очаги этого топлива».
Строительство «Укрытия» (саркофага) началось в конце мая 1986 года. Работы шли круглосуточно. К ноябрю 1986 года разрушенный реактор накрыли бетонным саркофагом 50-метровой высоты. После этого выбросы радиации в основном прекратились
title
«Там везде, куда бы ты на улицу ни вышел, радиация, поэтому там вот этот «лепесток» носили постоянно, в день меняли раз восемь. А одежда — новую одежду я утром надевал, этикетки отрывал. В обед ко мне приходил мой заместитель по радиационной безопасности, он проверял и говорил: «Принесите главному инженеру новую одежду», и мне приносили опять новую одежду, и вечером я опять менял. А иногда хватало на день, на два».
Полученные рентгены (бэры) солдаты называли «рейганами» — время такое было. В какой-то момент максимально допустимая доза «рейганов» набралась, и в зону Николая пускать перестали. Ему пришлось ждать в лагере почти три недели, прежде чем пришла новая смена.
По словам ликвидаторов, вокруг каждого дома, каждого деревенского сарая, вообще вокруг каждого объекта, который нужно было дезактивировать, они копали канаву на штык лопаты, чтобы заражённая жидкость стекала в одно место.
Отмывали каждое дерево
Из всего имеющегося обмундирования и средств защиты, которые выдали людям, были только солдатская форма, лопата и, когда приезжала комиссия, марлевая повязка. За время работы на Украине отец прошел более 35 населенных пунктов, некоторые из них чистили по нескольку раз. Самое жуткое впечатление оставил город Припять — люди не понимали, отказывались верить в то, что их жизни в смертельной опасности, и не хотели уезжать.
Когда нас везли в машине от станции, я видел, как в пустых домах на веревках болтается белье. Это было очень сильное и жуткое впечатление. Мы ехали через деревни, в которых глазницы домов были пустыми, и все поросло сорняками.
Военный билет Анатолия Гавриленко
Собак, которые получили сильное облучение, постоянно рвало. Кому досталось меньше радиации, постоянно кашляли. Я спросил у тех, кто приехал раньше, что случилось с животными. А они говорят: «Пройдет неделя, может, и ты закашляешь». Возле столовой (мы жили на окраине леса) я не видел птиц.
Командир роты спецобработки Анатолий Гавриленко
Карьера в Чернобыле шла быстро. Когда в августе 1986 года я попал в Чернобыль, сначала был командиром взвода, а через неделю – командиром роты. Офицеры менялись быстро: как только они получали допустимую дозу облучения (не более 25 рентген), их отправляли домой или оставляли на базе для внутренней службы, но на станцию уже не пускали.
«У меня вот сейчас двое, которые последние остались, у меня же их вообще и милиция забирала, ужас творился. Могли в любое время посадить. Невозможно было добиться, чтобы признали, что он ликвидатор, что он инвалид, что у него дозы. Говорили, что «ты льгот хочешь». А мы их не просили, эти льготы, нам государство дало, а потом взяли и отняли. Сейчас-то какие льготы? Всё. У всех отняли всё. Я же, когда в Кремле был, говорил Медведеву. Я сказал: «Мы-то уж всё. А вдовы, помогите им, детям вдов». Ну и что? Ну, добавили на похороны четыре тысячи. И всё».
title
«У нас были бытовые помещения, мы были в ХЖТО — хранилище жидких и твёрдых отходов. В бункере, который рядом с четвёртым блоком, у нас были бытовые помещения, оттуда шло руководство всеми кранами, бетононасосами по рации и по телевидению. То есть мы сидели за бетонными стенами и через телевизионные камеры управляли механизмами над самим саркофагом, потому что человек туда подойти просто не мог. Десять тысяч рентген и больше, там ни секунды нельзя было быть. Мы всё делали дистанционно».
title
«На Чернобыльской атомной электростанции произошла авария. Повреждён один из атомных реакторов. Принимаются меры по ликвидации последствий аварии. Пострадавшим оказывается помощь. Создана правительственная комиссия»
Сложная тема, о которой я решил написать, известна многим читателям (особенно моим ровесникам) по играм и худ. литературе серии S.T.A.L.K.E.R, т.е., иными словами, не известна совсем. Фантастика – это фантастика. Серьезной (пусть даже и художественной) литературы по данному вопросу совсем немного. Более или менее основательные работы касаются научной стороны дела. Роль ВС СССР в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС освещена крайне слабо. Имеющаяся литература о группировке ВС представляет собой разного рода ведомственные брошюры и методички, рассказывающие о роли только «своих» войск, выпущенные малыми тиражами. Найти их крайне трудно, хотя они и не имеют, как правило, даже грифа ДСП.
Войти
Единственное отличие от всеобщей мобилизации – командирами взводов и рот стали не «пиджаки», а кадровые офицеры полка.
Речь идет о событиях, происходивших более 20 лет назад. Но давайте вспомним о количестве потенциально опасных объектов в нашей стране. Да, теперь, имеется такая мощная структура как МЧС. Но ее возможности не безграничны. Так что каждый «пиджак» и «партизан» — потенциальный «ликвидатор».
Это обстоятельство и побудило меня к написанию данной статьи. Опыт ЛИКВИДАТОРОВ не должен быть забыт. Память о них мы должны хранить вечно. На дворе были 80-е, а не конец 40-х. Эти Люди прекрасно знали на ЧТО идут, и Чем им это грозит, но все равно выполнили свои долг, отдав своей общей Родине кто здоровье, а кто и саму жизнь…
Роль Вооруженных Сил СССР в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС
— разборка, захоронение и консервация старой стройбазы ЧАЭС (из 121 здания 74 разрушено взрывным способом, 47 — механическим; вывезено оборудования более чем на 50 млн. рублей, в ценах 1986 года); дезактивация железнодорожных путей (всего более 1,2 млн. м2) создание полос отчуждения путем вырубки растительности и разборки отдельных зданий обустройство железнодорожных станции дезактивация и восстановление железнодорожного полотна связывающего город Славутич с ЧАЭС;
